Велосипеды в искусстве

Огромные латифундии надо сохранить. (c)

Тимофей Катуркин, Велосипедисты, 1935

Пока последняя открытка из моей коллекции. Если ещё пришлют - похвастаюсь :)

Стихи

Анкета
1. Бывает ли вашим глазам
Яркий свет неприятен?
Бывает ли так, что свет
Вас уносит на крыльях?
Этот свет - он один и тот же
В первом случае и во втором?
2. Сообщите, есть ли у вас
Любимый цветок.
Знает ли сам он об этом?
Если да, то откуда, по-вашему,
Удалось ему это узнать?
3. Чьею силой,
Какою силой
Вам хотелось бы обладать?
И зачем?
4. Приходилось ли вам быть травой,
Которую топчут? Понимали ли вы, почему
Топчут именно вас?
5. Когда вы глядите на небо,
Которое смотрит на землю,
Вам не приходит в голову,
Что небо, пожалуй, могло бы
Не только смотреть?
6. Если б на свете был бог,
Который существовал бы
Лишь ночью,
Что в этом случае вы предпочли бы:
Спать по ночам, в мире, где бог?
Или спать только днем, когда бога нет?
Тот же вопрос
Относительно пробуждения.

Гильвик Эжен
----------------
Nancy La Berge Muren

Грохочут платформы.
Ползут зачехленные пушки.
Тяжелое солнце склонилось в пустой березняк...
Проснусь на разъезде.
Услышу,
как в щелях теплушки
поет темнота
и свистит азиатский сквозняк.

И сердце сожмется
в предчувствии жизни и славы,
как будто бы снова нам машут и машут вдогон
под вскрики гармоник
на станциях целой державы,
откуда уходит на малых парах эшелон.

Дневальный в печурке шурует смолистым поленом.
Над дальнею стрелкой горит семафора рубин –
последняя искра
в порядке Вселенной нетленном,
когда засыпаешь, уткнувшись щекой в карабин...

Овладев Изумрудным городом, Урфин Джюс долго думал, над тем, как ему именоваться, и в конце концов остановился на титуле , который выглядел так: Урфин Первый, могучий Король Изумрудного города и сопредельных стран, владыка, сапоги которого попирают Вселенную... Он позвал в тронный зал Руфа Билана и еще нескольких придворных высших чинов и, трепеща от гордости, дважды произнёс титул. Затем он приказал Билану:
- Повторите, господин главный государственный распорядитель!
Коротенький и толстенький Руф Билан побагровел от страха перед суровым взглядом повелителя и забормотал:
- Урфин Первый, могучий Король Изумрудного города и самодельных стран, Владетель, сапоги которого упираются во Вселенную...
- Плохо, очень плохо! - сурово сказал Урфин Джюс и обратился к следующему, - Теперь вы, смотритель лавок городских купцов и лотков рыночных торговок!
Тот, заикаясь, проговорил:
- Вас следует называть Урфин Первый, преимущественный Король Изумрудного города и бездельных стран, которого сапогами попирают из Вселенной...

"Урфин Джюс и его деревянные солдаты" Волков

Три мальчика

Три мальчика, подбежав ко мне,
Задули в свистки и начали кричать:
"Ты арестован, грязный пьяница!
Мы тебя будем бить и пытать!"
Они колотили меня по ногам
Игрушечными дубинками.
На рукавах у них были нашивки
С какими-то картинками.
Один из маленьких копов,
Смахнув с губ еще не высохшее молоко,
Достал из кармана наручники,
Но мои руки были слишком высоко.

Когда я зашел в супермаркет,
Они кружили снаружи, как осы,
Как волки, упустившие добычу,
Как маленькие кровососы.
Я взял бутылку дешевого виски
И, отсчитав со сдачи горсть монет,
Купил для уличных мальчишек
Штук шесть шоколадных конфет.

Чарльз Буковски

Использование велосипеда в качестве музыкального инструмента стало популярным в последнее время. В качестве примера можно привести недавнюю реконструкцию знаменитого Щелкунчика (балет Петра Ильича Чайковского), мелодия которого исполнена велосипедными звуками. Flip Baber- автор проекта

Колокольчики и кларнет: спицы.
Виолончели и скрипки Пиццикато: кабели переключателей.
Треугольник: тормоза.
Ударные: переключения, пальцы на спицах, тормозные ручки и тормоза, цепь, педали, вращения колес, воздух из шин.
(c)

Mike Bertino

----------------кучка рисунков от аниматора

гэта графіці?

Император

Атлет-легионер в блестящих латах,
несущий стражу возле белой двери,
из-за которой слышится журчанье,
глядит в окно на проходящих женщин.
Ему, торчащему здесь битый час,
уже казаться начинает, будто
не разные красавицы внизу
проходят мимо, но одна и та же.

Большая золотая буква М,
украсившая дверь, по сути дела,
лишь прописная по сравненью с той,
огромной и пунцовой от натуги,
согнувшейся за дверью над проточной
водою, дабы рассмотреть во всех
подробностях свое отображенье.

В конце концов, проточная вода
ничуть не хуже скульпторов, все царство
изображеньем этим наводнивших.

Прозрачная, журчащая струя.
Огромный, перевернутый Верзувий,
над ней нависнув, медлит с изверженьем.

Все вообще теперь идет со скрипом.
Империя похожа на трирему
в канале, для триремы слишком узком.
Гребцы колотят веслами по суше,
и камни сильно обдирают борт.
Нет, не сказать, чтоб мы совсем застряли!
Движенье есть, движенье происходит.
Мы все-таки плывем. И нас никто
не обгоняет. Но, увы, как мало
похоже это на былую скорость!
И как тут не вздохнешь о временах,
когда все шло довольно гладко.
Гладко.

Иосиф Бродский, Post aetatem nostram (1970)

Сергей Герасимов, "Дажынкi"

...ой, "Колхозный праздник", 1937 г.